Кн Притчей - характерный образец письменности мудрых Израиля. В ее состав вошли два сборника: "Притчи Соломона" - гл 10-22 16 (375 изречений) и гл 25-29, которые вводятся словами: "И это притчи Соломона, которые собрали мужи Езекии" (128 изречений). К этим двум основным частям добавлены приложения: к первой - "Слова мудрых" (22 17-24 22) и "Сказано также мудрыми" (24 23-24), ко второй - "Слова Агура" (30 1-14), за которыми следуют числовые притчи (30 15-33) и "Слово Лемуила" (31 1-9), в котором отец дает своему сыну заповеди мудрости, а в гл 8 держит речь сама персонифицированная Премудрость. Книга заканчивается т. наз. алфавитной поэмой, (в ней каждый стих начинается буквой евр. алфавита, данного в последовательном порядке), прославляющей добродетельную жену (31 10-31).
Порядок чередования указанных частей довольно случаен: в евр. и греч. Библии он не всегда совпадает и в самих сборниках изречения следуют одно за другим без всякого плана. Книга представляет собою как бы "сборник сборников", обрамленный прологом и эпилогом. Она отражает процесс богословского развития, происшедший в письменности мудрых Израиля. Два основных сборника представляют собой машалы, или "мудрые речения", в их первоначальной форме и содержат только краткие афоризмы - обычно двустишие. В приложениях формулы становятся более развернутыми: т. наз. числовые притчи (30 15-33 ср 6 16-19) вносят элемент загадочности, обостряющий интерес читателя. Этот прием применялся уже в древности (ср Ам 1). Пролог (1-9) - ряд наставлений, в который включены две речи самой персонифицированной Премудрости, и эпилог (31 10-31) отличаются сложностью композиции.
Различия в форме отдельных частей книги позволяют заключить, что они создавались в разные эпохи. Наиболее древние части - два вышеуказанных сборника (10-22 и 25-29). Они приписываются Соломону, который, как утверждает 3 Цар 4 32, "изрек три тысячи притчей" и считался "мудрее всех людей" (4 31). Тон их, однако, так анонимен, что нельзя с достоверностью приписать царю какое-либо определенное изречение, хотя и нет оснований сомневаться в том, что они восходят к его эпохе. Изречения второго сборника - также древнего происхождения: они существовали уже задолго до 700 г, когда "мужи Езекии" собрали их. Соответственно заглавию этих двух сборников вся книга стала называться "Притчи Соломона", но в вводных стихах малых частей прямо указывается, что речь идет об изречениях других мудрецов (22 17 - 24 34), Агура и Лемуила (30 1-31 8). Даже если имена этих двух аравийских мудрецов легендарны, их наличие в кн Притчей интересно как свидетельство об уважении к чужеземной мудрости. О том же свидетельствует, очевидно, и отрывок 22 17-23 11; по всей вероятности, его автор находился под влиянием египетского сборника "Поучения мудрости Аменемопе", составленного в начале первого тысячелетия до н. э.
Изречения в Притч 1-9 имеют явное сходство с "Наставлениями", характерными произведениями египетской мудрости, и с "Советами сыну", недавно найденными в аккадском тексте в Угарите. Даже персонификация Премудрости как бы намечается в образе египетской богини Маат, олицетворяющей Правду. Несмотря на подражательный характер этого литературного приема, самобытность израильского мыслителя, исповедующего ягвизм, вполне очевидна.
Можно с уверенностью датировать основную часть книги допленной эпохой (10-29). Дату написания глав 30-31 трудно установить. Пролог же (1-9) безусловно более позднего происхождения: судя по его содержанию и литературной форме, напоминающей послепленные писания, его можно датировать 5 в. до Р. Х., когда кн Притчей, очевидно, приняла свой окончательный вид.
Так как в этой книге зафиксированы мысли мудрецов, живших в разное время, мы можем проследить по ней эволюцию темы о Премудрости. В двух древних сборниках притчи чисто религиозного характера, согласно подсчетам экзегетов, занимают не больше седьмой части текста, в остальных же притчах преобладает мирская бытовая мудрость. Наставления на религиозные темы являются здесь нравственными нормами практического поведения. Моральная направленность Притчей в некоторых отношениях отличается от морали древней эпохи. Эволюция заметна, в частности, в сфере отношения к женщине: блудодейство и связь с чужой женой резко порицаются, а в эпилоге женщина рассматривается как друг и хозяйка дома, заслуживающая всякого уважения. Более того, Премудрость Божия, пребывавшая искони и помогавшая Богу творить мир (8 22-31), персонифицируется в женском образе.
Учение кн Притч завершается в учении Христа, Премудрости Божией, но некоторые изречения мудрых уже предвозвещают возвышенную евангельскую мораль. Мудрые учат, что подлинная религиозность развивается лишь на основе нравственного поведения. Частое упоминание этой книги в НЗ поощряет христиан знакомиться с мыслями древних мудрецов Израиля.